khemmis — a conversation with death

[indent] Кармином липким по щеке, прямо к острой скуле. ладонью бисер алый расчерчиваешь. грязновато вышло, признаешь. но никто и не просил об аккуратности. пальцы сами собой тянуться во внутренний карман плаща под мантией, выуживают на лунный просвет, туго скрученную папиросу. тонкий росчерку губ бумаги касается, а треск огня ансамбль гордый заканчивает. протяжный вдох и серые клубы спасительного дыма, вверх устремляются. сгибом большого пальца по кончику носа, предвещая легкую растерянность. ту, что смог бы уловить лишь ты сам. — и это все? думал их будет больше. — оглядываясь на Джагсона, ты про себя ставишь "done" в графе "kill muggle-borns". всего одна нить, в огромной паутине глобального плана Тома Реддла. малюсенькая, тоненькая_пульсирующая венка, что вы разорвали и оставили истекать багряном по персидскому ковру. интересно, откуда у грязнокровок столько бабла, на все эти дорогие, магические вещички.

[indent] Очередная затяжка синхроном с мыском ботинка, что слегка подпинывает плечо отчаянно сражавшегося, но безвременно павшего отца мерзкого семейства. — мертвыми они мне больше нравятся. — изящно огибая несколько тел, не замарав подол мантии в крови, голубые глаза двумя хищниками, за семейный портрет на камине цепляются. локтем на сгибе на край опираешься, банальные подсчеты проводя. — отец .... есть — указательным перстом переводя от персоны на фото, к личности распластавшейся на полу. — мать ... готова — Джагсон уже было собиравшийся стартовать, замялся не понимая, к чему ты развел сию демагогию. — старшая дочь ... лежит в коридоре. средний сын, там, в дверном проеме... а вот этот, мелкий пацан где? —  проведя кончиком языка по белоснежным зубам, зажимаешь окурок отправляя в пламя камина. — мальчишка, он все еще в доме. — из-за плеча бросаешь другу. что тут же натягивает хищную ухмылку на побитое жизнью лицо. — ну что же, видимо это не все веселье на сегодня. начинай снизу, а я пойду наверх. — стряхнув невидимую пыльнику с выступающего манжета, некогда белоснежного, ты расправил плечи и уверенным_широким шагом, пошел в сторону лестницы.   

[indent] Страх как отсутствующий орган, не занимал твои мысли и не болел. что мог сделать маленький мальчик, даже не владеющий магией. оставался лишь этический вопрос. насколько ты — Антоша, ссучившееся животное, готовое прикончить мальца, что по возрасту не шибко старше твоего собственного сына. нормы морали отбиты в черепе ровно настолько, сколь и сострадание к нечестивой крови. что бежит по венам слишком большого количества населения магического мира. эта мерзость, эта, скверна, сродни раковой опухоли, что нужно срочно вырезать. но, предварительно неплохо бы провести точечную терапию, дабы ослабить ее влияние на организм. шаг за шагом, с отблеском свечи на дне зрачка — ну же, где ты, малыш? выходи, выходи, где бы ты ни был... ты ведь хочешь поиграть с дядей. — оказавшись на чердаке, неторопливо осматриваешь кучу мест, где мог бы спрятаться ребенок ростом с метр. не сказать что убийства детей тебе приносят радость. скорей, опечаливают. ведь это мог бы быть полноценный член магического общества в будущем. но нет, их при рождении осквернили не чистой кровью, а значит они вырастут и продолжат это делать уже через своих детей. сохрани жизнь куколке и завтра из нее вырастет колорадский жук, что пожрет весь твой урожай. все это кажется жестоким и не гуманным, но с последним есть проблемы только у сердобольного ордена феникса. у этих вечно, за каждую говняшку сердце кровью обливается.

[indent] Наконец-то, где-то в шкафу послышался скрип дерева. а то эти прятки уже начали порядком утомлять. тебе как и любому магу, после тяжелого трудового дня на двух фронтах, были необходимы горячая ванна и большой стакан огневиски. крепко и одновременно нежно сжимая рукоять палочки, ты медленно открыл створки массивного дубового шкафа. там, под нависающими с вешалок полами старинных платьев и мантий, поджав ноги, сидел маленький мальчуган. светловолосый, с глазами цвета лазури и бисером слез, скатывающихся по пунцовых щекам. ты стал бы лицемером, если бы сказал что забирать жизни маленький детей, проще простого. это не они привели себя в этот магический мир безбилетниками. виноваты их родители, и только они. однако, обязательства, есть обязательства. — Avada Kedavra — тоненькие изумрудные змейки сорвались с  кончика палочки и скользнули к худенькой грудке. пробрались под кожу и опутали дуром бьющееся сердечко. в один миг, грубо сжали и остановили его ход навсегда. в полной тишине, ты услышал шаги по лестнице позади себя. — ты нашел его? — стальной тембр Джагсона, вернул тебя из собственных мыслей в крутящийся момент. — да... уходим, мы здесь и так задержались дольше чем должны были. — махнув подолом мантии, ты буквально слетел с лестницы аки ветер, настолько не хотелось созерцать плоды своего творчества.

[indent] Выйдя из довольно солидного дома на воздух, ты наконец смог вдохнуть полной грудью. все что было там, в доме, разом перечеркнуто и отправлено в послужной список добрых дел. осталось только получить звездочку у Темного Лорда и ты снова тот самый, верный делу пес. распрощавшись с коллегой, ты было хотел трансгрессировать, как спереди в тебя полетела яркая вспышка. ты только и успел, что отпрыгнуть и кубарем прокатиться во сырой траве. наспех, магически, натянув маску с капюшоном — Protego  — невидимый щит заслоняющий от проклятий, дает время встать на ноги. из-за деревьев можно узреть пару тройку волшебников. явно авроры, кто же еще. все твои мышцы напряглись, словно готовясь к последнему прыжку. внешне спокойный вид, ярко контрастировал с бурей внутри. ты так и не решил чего в тебе больше — утащить мракоборцев  в ад, или сбежать не получив и царапины. как итог, безумие сыграло со здравым смыслом в кости и триумфально победило.

[indent] Шелест куста где-то позади, чутко пощекотал слух. — Expulso — направив палочки под рукой назад, ты резво отправил хитрожопого полетать до кирпичной стены. — Protego ... Petrificus Totalus  — пробиваясь сквозь проклятия, грациозно, словно танцуя, краем глаза следишь за Джагсоном, что кажись уже готова свалить с поля боя. вот чертила! нет в тебе духа дуэлянта. — Protego ... Avada Kedavra — последнее заклинание попадает в цель, лаская самолюбие аки любящая хозяйка спинку кота. и вот, когда ты возложил первый кирпич, на алтарь будущих братских похорон в аврорате, твой коллега улетел черным дымом с поля боя. да твою мать! один против троих. нет, ты пожалуй не настолько вошел в кураж. но стоило твоему телу окутаться вантаблэковым смогом, как кто-то из блюстителей правопорядка отправил в тебя искру. острая боль на уровне груди, чуть правей. ледяная плеть пробежалась по позвонкам вверх, прямо в голову. в самый последний момент ты только и успел что трансгрессировать куда-то в заповедник лондона. место, где тебя если и будут искать, то заебутся брать след.

[indent] Приземлившись на сырую землю, ты на краткий миг потерял сознание. маска и капюшон растворились в ту же секунду, потеряв связь с отключившимся на миг мозгом. черная пелена заволокла сознание и дала спокойствие разуму на добрых пару минут. разлепив ресницы от крови что натекла со лба, ты повалился с бока на спину. где-то на противоположной стороне от сердца, пульсировала обжигающая змея, именуемая болью. прижав ладонь к сочащейся кармином ране, твой мозг бил тревогу. палочка? где моя палочка?! через силу нашаривая по листве и траве, грязными пальцами за древко, глубоко выдыхаешь. не обезоружен, все хорошо. палочка как продолжение руки уже более тридцати лет. верная спутница и лучший боевой товарищ. осталось только встать и ... так нет, начнем со встать. упираясь локтем в траву, стискиваешь зубы и на ноги себя ставишь. самое сложное позади. теперь только аппарация и ты уже дома.

[indent] Коснувшись порт-ключа, тебя тут же перекинуло на каменную кладку у врат поместья. хотелось чтобы все в нем уже спали. особенно Дмитрий. ни к чему, сыну видеть отца в таком состоянии. да и Ата, ни чем не заслужила суетиться вокруг тебя. чертов Джагсон! ругая на чем свет стоит друга, ноги понесли тебя к двери. зайдя внутрь и погрузившись в тишину, кровавыми каплями по полу, ты поковылял в свой кабинет на втором этаже.  — Incendio — заклинание тут же разожгло большой камин, в то время как ты, буквально рухнул в большое кожаное кресло подле него. откинув затылок на мягкое, на пару секунд прикрыл глаза. все тело ныло от марш броска по матушке земле. из тишины, сознание беспардонно вырвал скрип двери. из-за ее массива, тут же показалась белоглавая Агата. видимо твой вид оставлял желать лучшего, раз супруга тут же поспешила к тебе с тревогой в мимике. — я в порядке... в порядке. — пытаешься вынуть сигареты из кармана, но рука с раненой стороны не очень то хочет слушаться. — черт.

Я знаю мудрость, что несет вино,
Оно в безбрежность душу раскрывает.
Чужие голоса мешали сосредоточиться — вполне вероятно, что Чжоу Цзышу выбрал не самое лучшее место для медитации. Бывали на свете такие люди, которые, встретившись, не смогут и минуты провести в тишине, не попытавшись каким-либо образом колко задеть собеседника. Так вот, к таким людям однозначно относились Вэнь Кэсин и Е Байи. Мало тог, что первый из них и сам по себе был довольно-таки шумным, а порою — просто невыносимым, так сейчас таких было двое. Просто один был еще и более ворчлив, что было вполне объяснимо. И это все в данный момент усиливалось в разы алкоголем. В итоге, получался тройной шум от изначального. Но у Чжоу Цзышу была воистину железная выдержка. Во многом благодаря прошлому опыту, научившему его сохранять хладнокровие практически в любой ситуации.

Однако свое занятие пришлось все же прекратить, стоило чужому разговору, который мужчина слушал краем уха, зайти куда-то не туда. Приоткрыв один глаз, бывший глава Тяньчуан увидел, как один из его временных спутников уже поднялся на ноги, явно испытывая трудности с тем, чтобы нормально стоять прямо. Вид у него был не лучший — сколько же вина он уже выпил? Невольно наружу вырвался тяжелый вздох. С секундным промедлением Чжоу Цзышу поднялся-таки на ноги и подошел к соседней беседке. Сразу стал ощутим запах алкоголя — кажется, за это время они успели выпить все вино, что было у них в распоряжении. Остальное было уже в комнате, и если мужчины хотели продолжить подобное времяпрепровождение, то кому-то следовало сходить и принести еще. Однако у Чжоу Цзышу было иное видение касаемо дальнейшего развития ситуации. Сам он не выпил ни капли, что было довольно-таки удивительно. Просто до этого был слишком занят тем, что давал определенного рода наставления Чжан Чэнлину, а после просто был не в настроении. Да и эти двое вечно цепляют друг друга; возможно, это был бы неплохой способ для них наконец-то перейти к перемирию и хотя бы нейтралитету. Однако, похоже, что это не сильно помогло.

— Лао Вэнь, — коснувшись чужого плеча, Чжоу Цзышу таким образом привлек к себе внимание, — пожалуй, тебе уже стоит отправиться спать.
В голосе звучали нотки настойчивости, однако тон его был по-прежнему мягок. В отличие от Вэнь Кэсина, Е Байи, похоже, был еще наполовину трезв. Чжоу Цзышу не следил за тем, кто из них больше выпил, но ответ и так был очевиден. Вряд ли дело было в неумении выпить или индивидуальной реакции на алкоголь — он уже имел опыт выпивать с Вэнь Кэсином, оттого примерно уже понимал, что к этому моменту тот явно переборщил. Но разве можно этого человека так просто отправить спать?
— Я не буду повторять дважды, — произнес он, не увидев реакции на свои прошлые слова, и в этот раз в голосе зазвучали стальные нотки, свойственные скорее главе Тяньчуан, чем бродяге или, тем более, главе дома Четырех Сезонов, с которым ему еще только предстояло найти контакт внутри самого себя.

Проводив взглядом Вэнь Кэсина, который, вроде бы, направился в помещение, Чжоу Цзышу едва слышно выдохнул. Послышался шум одежд — теперь на ноги поднялся уже Е Байи. Диалог, который тот начал, оставшись с ним наедине, оказался не из приятных. Мужчину не так легко вывести из себя, однако тема, затронутая отшельником, была довольно-таки болезненной и злободневной; тот словно знал, куда бить. И он действительно знал — прекрасно понимал, что происходило с Чжоу Цзышу из-за гвоздей, тему которых тот и поднял. Разговор вышел кратким и не особо продуктивным, в результате чего он с испорченным настроением и сам направился в помещение, оставив Е Байи на улице наедине с самим собой. От такого диалога, словно по команде, гвозди дали о себе знать давно уже ставшей привычной, но оттого не менее ощутимой болью. Несомненно, чувства постепенно притуплялись, да и к боли можно было уже привыкнуть, учитывая, что она беспокоила Чжоу Цзышу едва ли не каждую ночь. Однако легче от этого не становилось.

Он тихо открыл дверь, полагая, что Вэнь Кэсин к этому времени, возможно, уже лег спать. Возможно, уже как раз и уснул. Не хотелось его разбудить, оттого Чжоу Цзышу старался вести себя тише. Однако он переоценил его и мысленно поругал себя за наивность. Разве мог этот человек спокойно лечь спать? Едва ли. Свет в комнате еще горел, а за низким столиком и находился его... друг? Они были определенно уже ближе, чем друзья, однако на данный момент Чжоу Цзышу не мог подобрать подходящего слова для описания их взаимоотношений. На ум приходило одно лишь «родственные души». В комнате чувствовался запах зажженных благовоний, а на столике стояло то самое вино, которое те двое не успели забрать с собой в беседку и прикончить там. Еще не хватало возиться с явно выпившим человеком, самому будучи в полностью трезвом уме. Однако гвозди все равно не дадут ему спокойно уснуть еще минимум несколько часов, если вовсе не до самого утра, не стоило даже и пытаться — лишь долго проворочается в постели, но в сон так и не погрузится. Но это не касалось других людей, которым следовало бы проспаться. Особенно в таком состоянии.
— Лао Вэнь, тебе ли не хватит? — Чжоу Цзышу, недолго думая, отобрал чарку вина прямо из чужих рук и осушил ее сам. Боль заглушить не поможет, однако приятный осадок оставит.

Миссис Поттер была чудесной женщиной. И все время, пока Сириус гостил у родителей Джеймса, он действительно чувствовал себя, как дома. Он был уверен, что пару раз она даже послала сову Блэкам, мол с их сыном все нормально, он здоров и хорошо питается. Невдомек ей было, что тем совершенно плевать. Особенно, отцу. На самом деле, Сириус просто сбежал первым. Следующим семью должна была покинуть Андромеда, его кузина, собиравшаяся сбежать с маглорожденнвм Тонксом, как только они закончат Хогвартс. Если бы он сделал это позже, то его ожидало бы возможно бесконечное брюзжание о чистоте крови. Зато вот его старшие «сестры» — гордость семьи. И подрастающий Резулус … тот уж точно семью не разочарует.
Все лето они гоняли на метлах, спорили о том, чем будут заниматься после школы, и даже занимались в библиотеке поместья Поттеров. Стоило признать, уже сейчас, что мальчик встал в аппозиция к семье в детстве, скорее из вредности. Его родители и правда были слегка помешанными на чистоте крови. Хотя понятие «слегка», тут явно не подходит. Он разбил сердце матери, которой пришлось вычеркнуть его не только с семейного древа, но и из своей жизни. Ее старший сын, ее любимчик, ее надежда. Так просто предал все, во что они верили.
А потом, в конце лета, видимо не без помощи и содействия миссис Поттер, дом Джеймса посетил дядя Сириуса, Альфарл. После непростого разговора, тот заверил мальчика, что поможет ему деньгами и домом, как только тот закончит Хогвартс. Разумеется, тот понимал, что его отношения с семьей также закончатся, но бросить племянника в беде не смог. Это вселило усеренность, что решение было правильным.
А ещё были они … письма, которыми он обменивался с Марлен. В конце прошлого года он внезапно заметил ее в гостиной Гриффиндора. Та щебетала о чем-то с зазнобой Поттера. Не то, чтобы он был слепым или высокомерным настолько, дабы не замечать девочку, просто в тот раз его осенило, что она … выросла? Причём в нужных местах.
Их взаимные препирательства стали острее, чаще, порой даже обиднее. А однажды Лили назвала его ослом, потому что видите ли, бедняжка Марлен плакала из-за него в школьном туалете. Что ж, порой он и правда был тем ещё ослом, и девчонки, сказать по честному, не первый раз плакали из-за него. А сейчас, как оказалось, он стал ещё более привлекателен для противоположного пола, ведь закрутить роман с дерзким мальчишкой, посмевшим отвергнуть свою семью, было очень круто. Друзья беззлобно посмеивались над ним, говоря, что теперь он полностью оправдывает своё прозвище «бродяги», и никто даже лишних вопросов задавать не будет.
И когда он принял решение оставить семью, и получил приглашение от Поттеров (которые кстати были его дальними родственниками) он решил, что пора начать нести ответственность за свои поступки. Он нашёл Маккиннон, и во время того, как она вываливала на него все своё недовольство, называя заносчивым, невыносимым и ещё десятками нелицеприятных эпитетов, он просто .. поцеловал ее. С девчонками это всегда срабатывало. И с ней тоже. Она правда этого явно не ожидала, и явно … ни с кем до того момента не целовалась. Больше он ее не задирал. Ну почти. Ну может совсем чуть-чуть, скорее по привычке.
— Бедный бродяга, даже подружка по переписке его покинула.
Да и в конце концов сколько ей, пятнадцать? Никто не выходит замуж в пятнадцать… только если по залету. Так что у неё ещё оставались два года в запасе. Но почему это заботило его? Стоит наверное сказать, что выражение «спуталась с Блэком» немного задело его за живое. Только и всего. И в этот последний год в Хогвартсе он теперь хотел сделать так, чтобы Маккинон его действительно запомнила. А ещё он хотел научить эти пухлые губы целоваться по-настоящему.
— Ты так расстроилась, потому что это наш последний год?
Он продолжал вертеть в руках коробочку из под колоды, упираясь локтями и согнутые колени, подавшись вперёд. Он легонько постучал ею о колено Маккиннон, картинно поджал губы и откинулся на спинку дивана.
— Говори, что хотел, и я пойду.
Передразнил он ее и сщурил взгляд, а потом едва заметно улыбнулся.
Зрителей вокруг не было, поэтому он не собирался задирать ее. Но создавалось впечатление, что между ними сейчас была какая-то невидимая стена, будто бы не ему она исписывала пергаменты и перья на школьных каникулах, описывая всяческую ерунду, которой она занималась. А он не представлял, как она улыбается, читая его очередную шутку или байку.

Жизнь Наташи Старк с натяжкой можно было назвать нормальной. С самого своего детства она усвоила одну простую истину: чтобы стать кем-то нужно упорно работать. И она действительно прилагала все усилия, чтобы стать кем-то большим, чем просто дочь великого промышленника Говарда Старка, с которым у девушки ещё с малых лет были чисто семейные недопонимания.
Говард хотел послушную и прилежную девочку, а получил неуправляемый ураган вместо своих мечтаний. Старк наивно полагал, что сможет удачно выдать дочь замуж, а затем передать бразды правления фирмой в руки зятя, тщательно подобранного и проверенного, с безупречными манерами и готового трудиться на благо Старк Индастриз.
Мечты миллиардера рухнули так же быстро, как и нарисовались в голове.
Чем старше Таша становилась, тем сильнее проявлялся её волевой характер, тем большее сопротивление она оказывала воспитанию отца и матери, тем чаще, как любил говорить Говард, позорила семью своими эксцентричными выходками. Ей нравилось объявлять отцу протесты, нравилось его злить, бесить, заставлять нервничать. Она не забыла, как будучи всего лишь ребенком, получала от отца вместо любви и заботы критику в свой адрес. Не понимала, что делает не так. Лишь только повзрослев, Наташа поняла, что причина была не в ней, а в том, что отцу было плевать на неё. Говард хотел сына, наследника, которому оставит всё после своей смерти. Ему нужен был преемник, а не девочка, психику которых он считал нестабильной для дел, подобным управлению огромной оружейной империей.

Тик-так. Тик-так.
Тишину нарушает мерное тиканье часов, и Старк нервно передергивает плечами, отвлекаясь на раздражающий звук.
В лаборатории, которую ей отвели на этой базе всегда было тихо, но сегодня кто-то забыл здесь свои чёртовы часы. Этого кого-то Таша была готова сейчас просто убить на месте. Звук раздражает, заставляет отвлекаться от важного дела, ошибки в котором недопустимы.
- Джей, - она выдыхает, обращаясь к ИИ, - шкалу прогресса выведи. Мне нужно знать, как скоро программа загрузится в тело.
- Слушаюсь, мисс Старк, - тут же отзывается дворецкий.
Перед девушкой появляется голопроекция, отображающая уровень загрузки управляющей программы. И Таша удовлетворенно хмыкает, откидываясь на спинку офисного кресла.

И как же так получилось, что дочь одного из основателей ЩИТа встала на кривую дорожку?
Всё предельно просто: не сошлись с Фьюри взглядами на мир во всём мире, а тут внезапно прискакал Капитан Америка, точнее, простите, Капитан Гидра, которым Стив Роджерс был на самом деле. Как же иронично: два героя, два человека, на которых Ник Фьюри возлагал огромные надежды, вдруг стали двумя самыми огромными его проблемами.
Старк охотно опустила момент с убийством Зимним Солдатом Говарда Старка, но смерть матери простить ему не могла. Маму она любила. Мария Старк была для дочери тем самым человеком, который действительно любил и пытался понять, поддержать, защитить. Только вот сама Таша, в силу возраста, мать свою понять могла не всегда. Увы, такое часто случается, когда воспитанием ребёнка не занимаются должным образом.

Руководствуясь своими личными взглядами на положение дел, Таша легко приняла предложение Роджерса о сотрудничестве и пока не пожалела. Ей не мешали работать, устраняли неприятности, чтобы лишний раз не отвлекалась, а она в ответ спонсировала организацию и снабжала оружием по последнему слову техники. Все были в выигрыше от подобного сотрудничества, так что никто не жаловался. Оставалось только вести себя более-менее дружелюбно с Зимним Солдатом или хотя бы нейтрально, чтобы не вызвать случайный апокалипсис.
Пока получалось вполне себе хорошо. Они пересекались редко. Возможно, с подачи того же Роджерса, неустанно бдевшего за комфортным климатом в коллективе, если сборище убийц и идейных учёных можно было таковым назвать.
- Мистер Роджерс прибудет через три минуты, - голос Джарвиса заставляет Ташу напрячься и поёжиться.
- Он слишком рано, - скорее сама себе, чем помощнику, отвечает она. – Хотя, какая разница.
Синтезоид – новое совершенное оружие, которое Старк не так давно довела до ума, и теперь уж точно может похвастаться этим. Пока что он – пик её гениальности. Ну, если не считать новую броню, управляемую псионически. Броня найдёт её везде, разрушит все преграды на пути к хозяйке, дарует такую силу и мощь, которые чёртову Нику Фьюри и не снились. С помощью этой брони Старк может раздавить любого, кто встанет на пути.
- Капитан, - почти уважительно Старк приветствует мужчину кивком головы, когда дверь в лабораторию открывается. – Объект почти готов к транспортировке. Доставим его на главную базу, а там делайте с ним, что хотите. Я свою миссию выполнила. Это самое современное оружие, - Старк подходит к капсуле, вглядывается в лицо синтезоида, и на губах её появляется лёгкая улыбка. – Он просто совершенен. Главное не сломайте.